Последние месяцы для Пласидо Доминго выдались очень непростыми. Летом прошлого года на певца обрушились бездоказательные, но громкие обвинения в харрасменте, из-за чего он лишился руководящих постов в театрах Лос-Анджелеса и Валенсии и некоторых артистических контрактов. И все же уважение большинства коллег и любовь публики по всему миру оказались сильнее. Но перед началом интервью сын певца просит не задавать отцу никаких вопросов, что могли хоть сколько-то напомнить об этой истории…
Синьор Доминго, нынешний приезд в Москву какие вызывает у вас чувства и воспоминания?
Пласидо Доминго: Всегда вспоминаю свой первый приезд, когда я дебютировал на сцене Большого театра в 1974 году. Я исполнял Каварадосси в "Тоске" во время гастролей La Scala. И после того, как в третьем акте, когда я запел "E lucevan le stelle", люди с ярусов стали забрасывать сцену букетами. Представляете?! Сцена мгновенно превратилась в океан цветов! А по окончании спектакля на служебном входе Большого театра меня ждало огромное количество народа. Какие-то люди стали защищать меня от толпы - отгонять людей, поскольку было невероятно много человек. Но я тогда сказал: "Нет, нет, нет, товарищ!". И мы всей толпой пошли пешком к дверям отеля "Метрополь". Там мы еще простояли часа полтора. Люди протягивали мне цветы, шоколадки и матрешки, интересовались моей карьерой и просто плакали. Я тоже тогда расплакался, честно говоря. Это такой был невероятный, самый эмоциональный, наверное, дебют в моей жизни.
Конечно, я никогда не был обделен вниманием и любовью публики по всему миру, но такого приема, как тогда в СССР, не было никогда. И это в 1974 году, когда улицы Москвы были очень серыми, а люди - молчаливыми и грустными. Это не то, что сегодня происходит на московских улицах - взрыв красок. Когда я после большого перерыва вновь приехал в Москву - на юбилей Пушкина, я просто не узнал города. Это была колоссальная разница: все было иначе. Москва сейчас продолжает двигаться все больше и больше в том же направлении. Я замечаю, город становится все лучше и приветливее.
А тогда в 1974 году вам не было страшно ехать в СССР, оказаться за "железным занавесом"?
Пласидо Доминго: Нет, совершенно нет. Я всегда следовал тому, что мне нужно делать как артисту, и оставался вне политики. Например, когда была война между Аргентиной и Англией, я в тот момент поехал в Аргентину. Но прежде позвонил госпоже Тэтчер и сказал ей: "Я поеду в Аргентину, потому что должен, так как у меня контракт. Если бы у меня был контракт с Англией, я бы тогда позвонил в Аргентину и предупредил, что буду петь в Англии. Я ездил и продолжаю быть всюду, без страха и оглядки на политические резоны. Искусство, я убежден, ни в коем случае нельзя политизировать.
Гала-концерт в Большом театре можно считать своего рода увертюрой к вашему юбилею?
Пласидо Доминго: Конечно, я приближаюсь к своему 80-летнему юбилею в январе 2021 года. Но все же мне очень нравится, как говорят по-французски "quatre-vingt" - "четыре раза по двадцать". Я чувствую себя хорошо и, быть может, сегодня люблю больше, чем когда бы то ни было заниматься музыкой. В общем, я не могу никак почувствовать, что мне исполнится восемьдесят.
А Пласидо Доминго-баритон тоскует по Пласидо Доминго-тенору?
Пласидо Доминго: Сложный вопрос. Но все же я с радостью вспоминаю о своих теноровых героях. К счастью, у меня есть огромное множество записей, снято много видео - многое из того, что было сделано и зафиксировано. И я очень счастлив, что я по-прежнему могу петь теперь уже прекрасные баритональные роли, некоторые из которых, как, например, в "Трубадуре" или в "Травиате", я прекрасно знал и любил, будучи еще тенором. Единственная разница, что раньше я почти всегда был главным героем. А сейчас я либо отец, что мне тоже очень нравится, или, может быть, примеряю такие характеры как Набукко или Макбет, которые, я думаю, стали жертвами обстоятельств… Верди, как известно, пережил огромную личную трагедию, потеряв жену и двоих детей. И, мне кажется, поэтому именно для отцов он писал особенно красивую музыку. И сегодня с огромным удовольствием исполняю отцовские роли в "Риголетто", в "Аиде", в "Луизе Миллер", в "Жанне д"Арк" или также в "Травиате" и "Двое Фоскари". Хотя, конечно, с годами каждая новая партия требует все больше сил и времени для подготовки.
И есть роли, которых я не хотел бы касаться ни при каких условиях. Речь прежде всего о Яго и Скарпиа, потому что Отелло и Каварадосси были стопроцентно моими образами, я их обожаю как никакие другие свои работы. С благородством Отелло и Каварадосси, которых жестоко предают, ничто не может сравниться. "Отелло" и "Тоску" я спел ровно по двести двадцать пять спектаклей. Сегодня, наверное, самый близкий мне образ - это "Симон Бокканегра". В Большом театре есть "Бокканегра"?
В Большом - нет. В России эта опера есть только в афише Мариинского театра.
Пласидо Доминго: В Мариинском я пел несколько раз этот спектакль. Последний раз в феврале, до эпидемии ковида. Может, надо сделать "Симона Бокканегру" и в Москве?
У вас есть планы дальнейшего сотрудничества с Большим или Мариинским театром?
Пласидо Доминго: Мы ведем переговоры. Я готов к самым разным предложениям.
Вы не суеверны? Вы не придерживаетесь никаких ритуалов перед выходом на сцену?
Пласидо Доминго: Я всегда молюсь святой Цецилии, которая поддерживает именно всех музыкантов. Иногда молюсь Святому Влахо - покровителю голоса и иногда, если я задумаюсь, то люблю ступать на сцену с левой ноги. К тому же если на сцене я нахожу какой-то гвоздь, то обязательно заберу его с собой. Забавно, на днях я пел Набукко во Флоренции, и на репетиции нашел огромный старый гвоздь и вложил его прямо в ноты, на ту страницу, где начинается ария…
От кого и какой лучший и самый важный совет вы получили в жизни?
Пласидо Доминго: От своей жены Марты. Она невероятна. Даже не только потому, что она моя жена, но и в профессиональном плане. Она так хорошо знает и понимает, что такое театр и в музыкальном, и в драматическом, и человеческом смыслах. Она мой лучший помощник и критик. Между репетициями и спектаклями мы вместе с ней все-все чистим, доводим до блеска. Например, я знаю, что на репетициях я не такой уж большой артист. Конечно, я делаю все, что надо, но если вы увидите меня на репетиции, а потом на спектакле, вы поймете всю разницу. Потому что я чувствую публику, и многое в моем образе рождается именно из этого чувства и огромной "домашней работы".
Вы человек, который для многих уже поколений певцов сделал, как никто другой, много. Прежде всего благодаря конкурсу "Опералия", что основали в 1993 году. Но почему вы не занимаетесь регулярным преподаванием?
Пласидо Доминго: В принципе я иногда преподаю. Я занимался с молодыми певцами в Лос-Анджелесе и в Валенсии, сейчас еще и в Мексике даю мастер-классы. Но не так часто это делаю, потому что еще сам пою. Самое утомительное и опасное - это преподавать, потому что для того, чтобы дать урок, ты должен сам петь, объясняя певцу, что ему необходимо сделать. Поэтому, думаю, что только когда прекращу петь, тогда стану больше давать уроков.
Но, с другой стороны, кажется, что большинство из начинающих певцов сегодня больше озадачены карьерным ростом и лайками в соцсетях, а не профессиональным совершенствованием…
Пласидо Доминго: Это правда. Когда я начинал петь, мы намного больше занимались, были полностью сконцентрированы на музыке и совсем не были озадачены своим пиаром. А сегодня все наоборот. Люди обижаются, если я говорю: "Слушайте, ну мне же петь-то надо сегодня вечером, я не могу прийти на утренний телеэфир"… Но что поделать, сегодня время такое, когда реклама становится важнее самого предмета и его качества. Нас повсюду окружает реклама, и опера не хочет отставать. Но все же, думаю, благодаря всему этому гораздо больше молодых людей стали искать в себе талант оперного певца.
Как вы думаете, человечество способно придумать новый, непохожий, но столь же важный и революционный проект, каким в свое время стало шоу "Трех теноров", который вызвал к опере невероятный интерес планетарного масштаба?
Пласидо Доминго: Когда мы сделали первый концерт "Трех теноров", каждый из нас уже пел по двадцать пять лет по всему миру. Но этот проект стал колоссальным сюрпризом для публики - для многих людей, которые ничего не знали про оперу, он явился огромным открытием. Но и сегодня делаются какие-то интересные вещи. Я, например, рад, что у нас есть такая группа, как "Il Volo". Это очень талантливые, молодые мальчики с очень хорошими для познания классики программами. Один из них, Пьеро Бароне, уже на днях будет петь даже в опере.
Кого бы из молодых певцов вы отметили бы особо?
Пласидо Доминго: Должен с радостью заметить, что большинство призеров "Опералии" состоялись в профессии. И на гала-концерте в Москве выступят наши лауреаты - шведка Кристина Нильссон, южноафриканка Претти Йенде, представляющая Канаду и Италию Эмили Д"Анжело. А также победитель "Опералии" прошлого года Шабьер Андуага - обладатель красивейшего лирического тенора с экстраординарными высокими нотами. Уверен, сейчас рождается новый большой певец. Мы очень счастливы и гордимся, что именно на "Опералии" мы его отметили. За последние годы, к сожалению, не было уж такого большого количества высококлассных испанских певцов. Но сейчас появился еще один замечательный голос - потрясающее испанское сопрано Сайоа Эрнандес. Кстати, я тоже думал привезти ее на этот гала в Москву, чтобы представить новой аудитории. Но вдруг неожиданно освободилась Аня, поэтому я уже не стал приглашать Сайоа.
Когда состоится следующая "Опералия"?
Пласидо Доминго: Сразу после выступления в Москве я должен был лететь в Израиль на конкурс. Но только что власти Израиля нас уведомили, что из-за эпидемии все отменяется. Очень надеюсь, что нам удастся провести конкурс в следующем году в Израиле или Южной Корее.
А как вы провели те месяцы, что весь мир сидел на карантине?
Пласидо Доминго: Для нас было прекрасное время. Когда все это началось, мы должны были из Нью-Йорка отправиться в Гамбург. Но у моих внуков начались каникулы, и я решил, что все же сначала несколько дней мы проведем с ними в Акапулько. Так мы и застряли в Мексике. К тому же через два дня, как мы приехали, выяснилось, что я сам заработал этот COVID. Потом заболела и Марта, а следом и Альваро, его жена и дети. Так и получилось, что почти полгода мы провели все вместе. Мы отдыхали, плавали, потому что дом стоит на берегу залива тихоокеанского побережья. Я также много играл на рояле - немного улучшил качество своего пианизма. Мой внук Альваро потрясающий перкуссионист, мы с ним вместе музицировали, играли все вместе, так как я в доме построил маленький театр. Таких фантастических каникул у меня не было никогда в жизни.
У вас очень большая и талантливая семья. Для вас важно и интересно, чтобы все-таки кто-то из ваших внуков пошел по вашим стопам?
Пласидо Доминго: Нет. Я только хочу, чтобы они были счастливы и посвятили себя делу, которое им по душе. А иначе невозможно жить. У каждого человека должен быть свой путь. Самые маленькие малыши, они такие умные и знают, чего хотят, но у них еще есть время, чтобы определиться, но влиять на их решение я точно не стану.
В вашем багаже больше полутора сотен партий. Ожидаются ли какие-то пополнения в этом списке?
Пласидо Доминго: В следующем месяце я жду новую роль: в Бергамо я буду петь в опере Доницетти Belisario ("Велизарий"). Это будет сто пятьдесят вторая моя роль. Еще не знаю, будет ли сто пятьдесят третья. Может быть, в "Сицилийской вечерне", в "Доне Карлосе" или в "Силе судьбы"…
А будет ли книга-продолжение "Мои вторые сорок лет"?
Пласидо Доминго: Я собирался написать, и уже сейчас должен был издать как раз к юбилею. Но я решил: пусть подождет еще чуть-чуть. Сейчас нет времени.
Вы полагаете, мир театра быстро оправится от пандемии?
Пласидо Доминго: Трудно и бессмысленно делать какие-то прогнозы. Сейчас в разных странах все очень по-разному. В Италии, в Австрии, например, как и в России, пусть с какими-то ограничениями, но театры работают. И с соблюдением всех мер безопасности это очень важно и ценно. Уверен, мы преодолеем эту ситуацию, и когда театры вернутся к привычным условиям работы, опера будет популярна, как и прежде.