Шурочка - повар и сучкоруб
Когда началась Великая Отечественная война, Александра Федоровна была юной Шурочкой Башмаковой, старшей дочкой в многодетной семье - отец погиб еще до войны, и мама в одиночку тянула на себе пятерых. В 1943-м, как только исполнилось семнадцать, девушка ушла на фронт - поваром полевой кухни. Бок о бок с бойцами прошагала много сотен километров: была в Берлине, победу встретила в Чехословакии, затем попала в Будапешт. Оказалась везучей - ни одного ранения. Домой вернулась только в 1947-м. До сих пор об этом жалеет: предлагали же остаться в Венгрии по контракту, но стремилась на родину. А дома было голодно. Шурочка пошла работать на лесозаготовки - страшно сказать, сучкорубом.
- Ой, милая, сучкорубом - разве ж это страшно, - отмахивается Александра Федоровна. - Пришла в лес, ветки топором пообрубала и свободна. Потом меня разметчицей перевели - вот это было трудно. Приходилось бревна туда-сюда таскать, я по-настоящему надрывалась.
Неженской лесозаготовительной работе Шурочка отдала около сорока лет. К пенсии у нее были больные, искореженные непосильными нагрузками суставы, оставшаяся после недолгого брака фамилия Иванова, дочка Оля и жилье - две комнаты в старом деревянном бараке в деревне Ребовичи Алеховщинского сельского поселения Лодейнопольского района. Туалет на улице, вода - в реке, до которой триста метров, да и сам дом так себе. Он изначально строился как временное жилье для работников леспромхоза и не был рассчитан на то, что кто-то здесь задержится на десятки лет. Пока Александра Федоровна была помоложе, справлялась. Но с возрастом стало тяжко. К тому же барак окончательно пришел в негодность: в стенах образовались щели шириной с ладонь, так что зимой в комнату наметало сугробы, печной дымоход сломался - беда...
Улыбка сорок пятого калибра
В 2009 году Александра Иванова впервые обратилась к местным властям с просьбой об улучшении жилищных условий - как ветеран имела полное право. Чиновники отнеслись к этому без энтузиазма - по квадратным метрам нормативы были соблюдены, а что касается непригодности жилья, так это еще доказать надо. По документам барак вовсе даже не аварийный.
- Смотрит мне в глаза и говорит: "Вашей мамы все равно через пять лет не станет. Да и Ребовичам недолго осталось"... А у самой улыбка сорок пятого калибра, - до сих пор переживает, вспоминая о той встрече с чиновницей, дочка ветерана Ольга Дармель.
Александра Федоровна с дочерью решили добиваться официального признания очевидного - в бараке невозможно жить. И потянулись долгие годы фарса. Раз за разом межведомственная комиссия выносила заключение: "Помещение соответствует требованиям и пригодно для проживания". Иванова опротестовывала его в суде, чиновники приходили снова, смотрели на стены в щелях и в очередной раз писали, что все в порядке. Иногда выносили заключение, не выходя на место, иногда откровенно издевались, рекомендуя собирать дождевую воду и пользоваться памперсами...
"Такая беззаконница", - изумлялась происходящему Александра Федоровна.
На несколько лет старушке пришлось переселиться в Петербург к дочери, впервые после войны покинув родной Лодейнопольский район. Одной жить в бараке было уже просто опасно. Глядя в окно многоэтажки на ряды высоток, Александра Федоровна тосковала по любимым лесам. И продолжала читать отписки "ответственных лиц".
- А сколько грязи на нас вылилось, ох! Говорили, что мама на войне не была вовсе, что мы сами отказались от предложенной квартиры, ну и, конечно, что я это затеяла для того, чтобы улучшить собственные жилищные условия, - вздыхает Ольга. - Все одиннадцать лет слышали одно и то же: "Бабушке это не нужно, она вот-вот умрет". Но, слава богу, она в ясном уме и неплохой для своего возраста форме.
"Ваш вопрос уже решен"
Все изменилось весной прошлого года, когда о жилищной эпопее ветерана Ивановой написали журналисты. Писали и раньше, но на этот раз, наверное, сошлось вместе много факторов: грядет 75-летие Победы, власти Ленобласти отчитались о том, что все ветераны обеспечены жильем, а тут картину портит скандальная история фронтовички, у которой к тому же день рождения накануне праздника.
На историю Ивановой обратила внимание прокуратура, а за ней и Следственный комитет. 7 мая 2020 года было возбуждено уголовное дело по статье "Халатность". В тот же день Александре Федоровне позвонил лично губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко. Поздравил с прошедшим днем рождения, извинился за подчиненных и сказал, что, оказывается, квартиру для Ивановой купили в селе Алеховщина еще год назад. Почему-то до сих пор не оформили должным образом, но в самое ближайшее время обязательно исправятся и дадут в собственность.
- Я боюсь радоваться, наверняка что-нибудь пойдет не так, - призналась мне тогда Александра Федоровна. И, в принципе, оказалась права.
Выяснилось, что дать Ивановой ту квартиру, о которой говорил губернатор, невозможно, надо искать новые варианты. В августе фронтовичка согласилась на другую - меньше по площади и в очень плохом состоянии.
- Просто обвели нас вокруг пальца. Обманули, - сокрушается Ольга. - Глава Алеховщины (сейчас эту должность занимает уже другой человек) ходила за нами по пятам, уговаривала, торопила, утверждала, что другого свободного жилья в окрестностях нет. Да и нам хотелось, чтобы все это поскорее закончилось. А главное, власти клялись помочь с ремонтом. В договоре так и написано: "Продавец передает квартиру покупателю с полной отделкой".
Тысяча проблем
Как только договор был подписан, об обещаниях забыли. Хотя нет, поставили новую входную дверь. Но за этой дверью творился полный кошмар. Полы ходили ходуном, титан бился током, унитаз заваливался набок. Когда попытались открыть окно на лоджии, оно просто вывалилось, а вслед за ним обрушился и потолок. Мастер, пришедший разбираться с газовой плитой, не поверил своим глазам: "Каким чудом вы еще не взлетели на воздух вместе со всем подъездом?" Менять и переделывать надо было абсолютно все. Дочь ветерана сделала было попытку рассказать об этом чиновникам, но те лишь пожали плечами: ваш жилищный вопрос уже решен.
- Первые месяцы мы с мамой спали на полу. Я очень переживала: как она со своими больными суставами на твердом. Активный ремонт шел всю осень и часть зимы. Все, к чему мы прикасались, рассыпалось в труху. Иногда ночью я выходила, садилась на лавочку у подъезда и плакала... Только под Новый год в квартире стало возможно относительно нормально жить, - вспоминает Ольга. - Благодаря вмешательству районной прокуратуры продавец квартиры, так удачно втридорога реализовавший свою развалюху, выплатил нам 70 тысяч рублей. Этого хватило, чтобы поставить новое остекление на лоджии. Все остальное - сами. Спасибо главе управляющей компании Сергею Николаевичу и соседям. Люди здесь хорошие, поддерживают чем могут.
6 мая Александра Федоровна отметила в своей квартире 95-летие. Было много гостей - и родственники со всей страны, и представители Совета ветеранов, и даже ученики из местной школы. Поздравляли, говорили добрые слова, дарили подарки.
Ольга оставила работу в больнице и ушла на пенсию, чтобы переехать к маме в Алеховщину - ей, конечно, уже нельзя жить одной. Недавно среди ночи довелось вызывать скорую помощь, и бригада была на месте через считанные минуты. В Ребовичах о таком даже мечтать не приходилось. Там даже просто поймать связь, чтобы дозвониться до медиков, - серьезная задача. Не говоря о времени на дорогу.
В квартире еще многое нужно сделать: пол по-прежнему скрипит под ногами, картонные межкомнатные двери пора заменить, тысяча больших и маленьких проблем требуют денег и сил. Но на маленькой грядке перед домом растет собственный зеленый лук. В чисто вымытое окно стучится сирень. Летнее солнце заливает лучами лоджию. "Беззаконница" длиной в одиннадцать лет закончилась. И Александра Федоровна улыбается.
Тем временем
До предъявления обвинения по статье "Халатность" не дошло.
По факту непредоставления благоустроенного жилья Александре Ивановой было возбуждено уголовное дело, но до предъявления обвинения не дошло. Дело было прекращено в том числе потому, что Александра Федоровна все-таки получила квартиру. В прокуратуре также отметили, что по состоянию на 9 мая 2021 года в Ленобласти не было ни одного ветерана, не обеспеченного жильем.