Украинское издание "Страна" попыталось выяснить обстоятельства смерти россиянина, приговоренного к 12 годам заключения за участие в боевых действиях на стороне народных республик Донбасса, и разузнать об обстановке в пенитенциарном заведении. "Он себя плохо чувствовал, в тот день жаловался, что у него крутит живот, голова болит. Взял книжку и попросил охрану увести его в комнату психологической разгрузки. И буквально минут через десять я услышал, что туда врача зовут", - рассказал журналистам о том, что предшествовало смерти Иванова, его сокамерник Сергей Ковтыха, осужденный за "сепаратизм".
Не слишком верят в несчастный случай и сотрудники украинской пенитенциарной системы. "Раньше тоже, бывало, насильники случайно падали с нар насмерть. Сокамерники не замечали, спали. А вот с лестницы, в комнате отдыха - это что-то новое. И тоже якобы никто не видел и не смог поддержать. У Иванова были проблемы с охранниками колонии, у него находили запрещенные вещи, он периодически нарушал режим. Ну и, можете представить, какое отношение у львовских тюремщиков могло быть к тому, кто убивал украинских солдат", - цитирует "Страна" анонимного сотрудника пенитенциарной системы из Львова.
Напомним, Иванов входил в списки на обмен между Украиной и народными республиками Донбасса, который был осуществлен ровно год назад. Однако его в последний момент исключили из списка, причем, по воспоминаниям участников обмена, сделала это лично вице-спикер украинского парламента Ирина Геращенко - яростная националистка и сторонница "окончательного решения проблемы Донбасса" военным путем, с последующим выселением либо, если понадобится, убийством миллионов его жителей.
О том, как относятся в украинских тюрьмах к людям, рискнувшим противостоять фашистскому киевскому режиму, и о том, как легко там умереть, "РГ" рассказали бывший ополченец и киевский антифашист, прошедшие эти круги ада.
Руслан Фесенко, антифашист, Киев
Хуже всего то, что в украинские тюрьмы понабирали много бывших "атошников". Как говорили мне полицейские, когда этапировали в суд, к ним их не взяли только потому, что "страшно этих больных на голову с оружием на улицу выпускать". Мол, пусть лучше зэков "прессуют". Ведь у них, как "участников АТО", льготы по трудоустройству в тюрьму. То есть, если видят, что человек с головой не дружит, то ему неофициально в полиции говорят - шел бы ты лучше в тюрьму работать.
Меня по многим тюрьмам потаскали - Черкассы, Киев, Днепропетровск, далее везде. Наибольшая "жесть" - центр и запад Украины. В Одессе "адекватней" всего, если так можно сказать. По итогу "путешествий" осталось всего четыре зуба. Ботинками армейскими по коленным чашечкам - это норма. На допросы в изолятор к нам, "политическим", СБУ приезжало в конце дня - чтобы не было следователей из полиции и адвокатов в соседних допросных, или на выходные. Меня пять дней держали голым в декабре в неотапливаемом помещении, в карцере, поливали водой при температуре около 3 градусов. Объявил голодовку. Каждый вечер приходил тюремщик с мобильником и предлагал все это прекратить, если я сейчас по телефону дам согласие на сотрудничество с СБУ. Я не согласился, и на шестые сутки вернули в общий "подвал". Жизнь постоянно на волоске. Оперативной части устроить конфликт с зэками - плевое дело. Подстроить избиение на этапе - тоже. На обыски СБУ ездит со своими понятыми, бывшими "атошниками", могут открыть любое дело по самой позорной уголовной статье, чем и давят людей, пытаясь заставить их сотрудничать и оговорить еще кого-то.
Адвокаты тоже примечательные. Меня, например, "защищал" бывший каратель из "Айдара". Я ему говорю: я родился в России, вырос в России, говорю и думаю по-русски, жителей Донецка и Луганска поддерживаю абсолютно. Получал за это по всей анатомии не по-детски. Перед обменом, когда направили в фильтрационный лагерь, а я не знал, куда меня везут, пытались уже в дороге выбить с меня расписку о сотрудничестве с СБУ после обмена. Завезли в лес, имитировали расстрел - мешок на голову и над головой постреляли. Не помогло, наверное, потому что я к тому моменту уже перешел за грань восприятия окружающего. Мне в Святогорске другие "политические" сумку тащить помогали, сил не было. В Днепропетровск возили, кололи всякой гадостью - якобы под видом стационарной экспертизы, а тут уже, в Донецке от этого лечился - сыпь по всему телу пошла. Местные медики поставили диагноз - отравление неизвестными химическими веществами. Спасли, спасибо им всем - и медикам, и аппарату омбудсмена ДНР, хорошие люди. "Когда "атошники" на охране "продола", коридора тюремного, были - испражнялись в баланду. Приходилось только хлеб есть и воду из под крана".
Еще "конвейер" любят перед судебными заседаниями устроить - то есть ежедневные допросы с раннего утра до позднего вечера. Соответственно, зэк не ест, так как пропускает раздачу еды. И так несколько дней подряд. Ночью тебя в оперативную часть таскают на беседы. Через неделю такого в суд привозят, а он уже настолько "уставший", что как-то внятно защищаться уже не может. Ну, мне проще было - я сразу и всем сказал, что ни в чем не раскаиваюсь. Пять человек из последнего обмена уже нет в живых, двух я лично знал. Вот так здоровье убивают.
Юрий Ковальчук, ополченец
Сидел я на родине, в Херсоне. Били крепко, чего уж там. Допрашивали с сильным пристрастием, еще и объясняли, что, мол, "у нас" - в СБУ - есть те, кто пока запрещает окончательно "дерьмо выбить" из меня. Пару раз так прикладывались, что сначала в больнице тюремной держали, чтобы в себя пришел, а потом уже в камеру.
Честно скажу про сотрудников СБУ, которые периодически таскали мое "убитое" тело: они сильно плевались на начальство. По их мнению, руководство их предало с самого начала, но зато им очень нравится зарплата. Они меня этими откровениями почти добили. Били "эсбэушники", били дружественные им "урки". Помню, драка была знатная в камере, меня пыталось добить вот это тюремное "мурьё". Я отбивался, в итоге меня все-таки затащили на верхние нары, оттуда отбивался. Когда принесли к доктору, я сказал, что мне сон приснился, я упал и умер.
На обмене общался со "знатными" людьми. Например, с теми, кто оказался в страшных местах - на западной Украине, в "крытке". Я помню, как меня мой адвокат убеждал, чтобы я "сдался", лишь бы меня на западную Украину сидеть не отправили. Тамошними зонами всех пугают, я много о них слышал. И общее отношение к русским, и наркотики. Да, они там повсюду, и тюремщики - первые потребители, даже "на посту".
Хотя большой географической разницы, по-моему, уже нет: все, что происходит в украинских лагерях и следственных изоляторах, - это медленное, кромешное зло, постоянное издевательство, где смерть иногда равна освобождению.
В общем, то, что этот парень там был убит, меня ничуть не удивляет. Правозащитники? Какие правозащитники, нет их на Украине нигде. Если и придут какие-нибудь общественники-функционеры, то у них уже протокол написан и подписан руководством изолятора, что все в порядке, жалоба не подтвердилась. Они ведь все из "патриотов". Тебя же потом за эту жалобу и накажут. Возможно, до смерти.
Я пока вообще с трудом учусь заново ходить, более 1-2 километров за раз - достижение. Верхнюю челюсть восстанавливаю. Сильно били. Зато вес набрал. Теперь нужно бороться не с голодом, а с весом. Шучу. Очень странно было первые месяцы после освобождения - все ел.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"