Накануне открытия киносмотра Александр Кузнецов ответил на вопросы обозревателя "РГ".
На "Кинотавре" в этом году сразу три фильма, где вы снимались. У "Большой поэзии" Александра Лунгина, например, рейтинг ожиданий даже больше, чем у некоторых голливудских картин - почти сто процентов. Что для вас этот проект?
Александр Кузнецов: Возможно, на данный момент, это самый важный сценарий из всех моих работ. И, определенно, это лучший сценарий, который я вообще читал в России.
Какое получилось кино - пока не знаю. Но, точно могу сказать, что мы с Лешёй Филимоновым (актер, который также играет в фильме - прим. авт.) вложили в него всё, что могли. И еще для меня это, может быть, первый проект, где я максимально приблизился к тому, что могу сделать.
Обычно есть масса разных сдерживающих факторов - тот же сценарий, и режиссер, и все на свете. Здесь так все сложилось, что если у меня не получилось, то в этом в большей степени буду виноват только я сам.
Вы говорите, что подошли к пределу своих возможностей?
Александр Кузнецов: Нет. Мой предел, поверьте, он очень далеко, как и у любого человека. Но в России, когда ты снимаешься, всегда есть сдерживающие факторы. Даже если ты можешь и хочешь сделать круто, все равно найдется миллион причин, почему это сейчас невозможно. Вокруг тебя найдется полным-полно людей, которые твою работу могут видоизменить до такой степени, что, как не выеживайся, будет все равно как всегда.
В "Большой поэзии" всего этого было по минимуму. То есть в плане творчества этот проект был действительно настоящим артхаусным фильмом, в хорошем смысле этого слова.
Каковы ваши взаимоотношения с поэзией? Что любите читать?
Александр Кузнецов: Абсолютно не переношу стихи. Так в моей жизни было не всегда, но сейчас подошел к некой черте. Все, кроме Бродского и каких-то стихотворений Лермонтова с Пушкиным, просто не могу читать. Отторжение лирики сейчас достигло апогея. Хотя, как человек, учившийся в двух театральных институтах, я читал, и играл и даже когда-то любил очень многое, но что-то случилось.
А, если вам позвонят и скажут: "Мы организуем вечер памяти Евгения Евтушенко или Андрея Вознесенского, приди, как актер и прочитай их стихи"?
Александр Кузнецов: Ни в коем случае. У меня кровь из глаз и ушей пойдет. Мне скучно. И это не позиция, просто такая моя поэтическая деформация.
Какое-то время назад, может, лет 5-6, я был буквально одержим пьесой "Сирано де Бержерак", пытался ее поставить. Я считал Сирано вершиной поэзии. А сейчас...
Английскую поэзию я чуть получше воспринимаю, но в целом все равно я, видимо, стал каким-то человеком прозы. Потому что я нашел самую большую поэзию - и кинематографическую, и музыкальную, и жизненную - в прозе, в простых вещах. Все, что угодно в этом мире - поэзия. И когда дополнительно появляется пафос, специальная выдуманная лирика - я просто не могу это воспринимать.
А в каких-то таких вещах - пылинка пролетела, человек автомат перезарядил, кто-то выдохнул... Да, я сейчас вижу поэзию в реалистичности.
Вы сказали, что в театральных вузах прочитали многое. Наверняка, и "Грозу" до того, как начали в ней сниматься, и это - второй ваш фильм на "Кинотавре".
Александр Кузнецов: Да, я играю Кудряша. Могу, положа руку на сердце, сказать, что у Островского я дочитал только одну пьесу "Поздняя любовь", потому что мне надо было играть главную роль в спектакле у Дмитрия Крымова.
К счастью, мне не довелось больше читать Островского. Просто не мог и половины этих пьес осилить. Честно могу сказать, что Островский - самый ненавистный мной классик.
Как же вы тогда сыграли в "Грозе"? Только потому, что в фильме режиссер перевернул все с ног на голову и перенес действие в современность?
Александр Кузнецов: Нет, всё, конечно же, не так просто. Понимаете, гениальный сценарий при плохом режиссере - это всегда провал. А плохой материал при хорошем режиссере - есть шанс. Поэтому согласился я исключительно из-за Гриши Константинопольского.
Должна сказать вам, что "Грозу" очень люблю. Взаимоотношения Кабанихи, ее сына и Катерины меня, например, всегда волнуют.
Александр Кузнецов: Я не говорю про саму фабулу. Возможно, я бы смог воспринимать саму историю, не будь она так невероятно непереносимо для меня написана.
Третья картина, с вашим участием на "Кинотавре" - "Люби их всех" Марии Агранович. Это какая-то вариация сериала "Содержанки", где вы также снимались?
Александр Кузнецов: Не знаю, я не видел еще фильм, говорить объективно не могу. Но точно могу сказать, что главная тема фильма меня не волнует и не трогает абсолютно. Это тот случай, когда меня "купила" именно линия моего персонажа.
"Люби их всех" - очень женский сценарий, в противоположность той же "Большой поэзии", в хорошем смысле. И я уважаю Машу Агранович и доверяю ей. Поэтому мне было интересно сыграть, в некотором смысле, пришельца в мире женского кино. Впустить в этот мир человека из совершенного другого мира и попробовать не прогнуться под правила игры.
У меня была огромная свобода придумывания всего на свете, мы импровизировали, на ходу переделывали сцены. И действительно там какой-то панк-рок присутствовал.
"Люби их всех" для меня - актерское импровизационное кино. И это - огромный комплимент режиссеру, потому что он умеет разрешать и контролировать актерский хаос. Самое ценное для меня, что я играю такого очень богатого молодого бизнесмена на "Мустанге", вроде как суперциничного, влиятельного и сто раз всеми виденного. Но нет, в этой шкуре абсолютный рок-н-рольщик, сентиментальный, чувствительный, наивный и до смерти влюбившийся. Всё как я люблю.
Вы в "Содержанках" играете очень бедного человека, а здесь - очень богатого. Где комфортней и вольготней, в какой роли?
Александр Кузнецов: Моя роль в "Содержанках" - это очень дорогая роль-шутка. Мое там участие и мой персонаж - это просто развлекательные кусочки, сделанные талантливым режиссером, дополняющие основной сюжет. Серьезно говорить о моей роли в "Содержанках" - это несерьезно.
А про богатых и бедных: нет у меня такого, "где комфортней". Мне главное, чтобы в персонаже, которого я играю, была смелость, жесткость и сила, совмещенные с ранимостью и чувствительностью. И, конечно, обязательно, чтобы он не был трусом, и у него была совесть.
"Содержанки" - это намеренная противоположность. А все остальные мои роли, в принципе, про это.
В "Братстве" Павла Лунгина ваш герой - такой сумасшедше-бесшабашный солдат в Афгане. Что-то от этой роли есть и в противнике роботов-ботов Барсе, которого вы сыграли в сериале "Лучше, чем люди". Насколько вот это качество для вас важно?
Александр Кузнецов: Все равно я играю те или другие части себя, своей души - везде, кроме "Содержанок" и таких проектов, где просто помогаю. Я не могу играть именно образ, не умею и мне это неинтересно.
А "Братство" - фильм отличный, но роль у меня там крохотная. По-братски в "Братстве" снялся, что тут обсуждать.
Не скажите. Там очень яркий характер. Эта ваша "часть души" - дерзкий человек, который пойдет и разрушит все устои - прослеживается в нескольких ролях. Могу назвать еще Куницу в "Скифе", Петю в "Кислоте", Скептика в "Лете"...
Александр Кузнецов: Да, это очень важное условие, чтобы персонаж был бесстрашно-бесшабашным. Но если говорить обо мне, это, конечно, только часть моего характера. Да, я всегда пойду до конца и буду себя вести, как мои персонажи: все ломать, прорывать и перестраивать, но, если это необходимо. А когда я вижу, что все работает, вокруг отличный мир, прекрасные люди и надо просто интегрироваться - буду интегрироваться и помогать.
Я не сумасшедший человек, который все всегда ломает. Но, если другого выбора нет, то на попятную не пойду. К счастью, это нужно не всегда.
Сейчас я снимаюсь в фильме "Мой легионер", во Франции, и здесь ничего ломать не требуется. Просто надо хорошо делать свою работу.
Вы связываете это с тем, что проект не российский?
Александр Кузнецов: Сложно не связывать. Это, безусловно, не правило, но все мы понимаем, что в процентном соотношении количество хороших проектов в Европе, мягко говоря, намного больше, и культура съемки совершенно другая. Это не значит, что в России все плохо, но нам очень долго нужно к этому идти. И я сам являюсь частью той волны, которая пытается в России приблизить кинематограф к другому уровню. Получается или нет, но это одна из тех вещей, о которых я мечтаю.
Вас начинают сравнивать с Александром Петровым в том плане, что вас вдруг резко стало много. Я насчитала - 8 проектов в 2019 году и 7 - в 2018-м. Вы не боитесь, что количество перекроет качество?
Александр Кузнецов: Нет, не боюсь. Потому что это не я делаю, а СМИ и языки человеческие. Практически все, где я снимался, это безденежные артхаусные проекты. То, что они иногда едут на фестивали и становятся хорошо известными - результат работы огромной команды людей. Но это никак не закономерность, я ни на каких рельсах не нахожусь.
Поймите, это большая разница: сниматься в коммерческих массовых продуктах, и в тех, где ты работаешь просто за идею, и они вдруг получаются хорошими, и о них говорят. Так что сколько хороших проектов в России могу найти, в стольких и работаю.
Есть проект, который для вас лично некий переломный в кино и вообще в карьере? Барс в сериале "Лучше, чем люди"?
Александр Кузнецов: У меня не было перелома, потому что в сериале "Лучше, чем люди" сыграна первая моя большая роль в кино. "Скиф" через два месяца начался. До этого я снимался в "Красных браслетах", в "Синдроме Петрушки" и в "Собачатине".
Но "Лучше, чем люди" - это было большое и важное начало, где я начал тестировать свои силы. Мы все вложили в него очень много сил и эмоций, несмотря на то, что сериал не до конца получился. Барс - роль мечты, которая просто не получилась.
Ничего себе "не получилась"! Во-первых, мне нравится сериал, и я считаю, что он - реально для нас прорыв. И не зря его купил "Нетфликс". Во-вторых, мне нравится ваша роль.
Александр Кузнецов: Мне тоже нравится сама роль. Сериал для России, конечно, прорыв. Но этого мало. Нужно всегда, даже делая короткий метр, соревноваться со всем миром, с лучшими проектами на свете. Неважно, сколько у тебя денег, как тяжело. Поэтому для России - да, но для мира это ничто. Я мечтал бы сыграть Барса в каком-нибудь постапокалиптическом, дорогом, масштабном полном метре, без компромиссов. Сейчас ведутся переговоры, может быть, появится шанс сделать "улучшенную версию" Барса.
А "Лучше, чем люди" были отправной точкой. Я ведь нигде не мог научиться, как работать в кино - наши театральные институты, в основном, учат тому, что кино это плохо. Поэтому понимаешь что-то, только уже непосредственно снимаясь. "Лучше, чем люди" - это для меня был "экспресс-курс" и, несмотря ни на что, один из самых важных проектов в жизни. Я учился всему.
Вы учились также на конферансье и на клоуна. Сколько клоуна должно быть в артисте?
Александр Кузнецов: Его должно быть очень много внутри, даже если никогда не проявляется.
Посмотрите, на Райана Гослинга. У него самые драматичные роли, которые только можно представить: "Человек на Луне", "Только Бог простит", "Драйв", "Место под соснами". Но при этом он может быть самым смешным человеком в мире. У них с Расселом Кроу есть абсолютно дикая комедия "Славные парни", где он играет не просто смешно, а конченого идиота.
Я глубоко убежден, что эта опция должна быть внутри любого большого актёра. Если её нет, то ты, собственно, и драматические вещи не сможешь сыграть, потому что отсутствие внутреннего клоуна и чувства юмора это, по-моему, приравнивается вообще к отсутствию мозгов.
Почему вы подготовили в свое время на вступительных экзаменах отрывок именно из "Сирано де Бержерака"?
Александр Кузнецов: Долгое время это была моя любимая пьеса и мой любимый персонаж. Если Сирано взять и выдернуть из этой пьесы, выкинуть все стихи и лирику, преобразовать этого человека во что-то в хорошем смысле современное и вписать его в классный киномир - это почти идеальное сочетание внутренних качеств персонажа для меня. Сильный, бесстрашный, ранимый, закомплексованный человек, влюбленный, отвергнутый и так далее.
Когда вам вручали премию Chopard на Московском кинофестивале, я обратила внимание, что вы довольно неплохо знаете английский язык. Где вы его учили? И делали ли это с прицелом, что хотите выйти на международный уровень? Может, еще какой-то язык знаете?
Александр Кузнецов: Знаю три языка: русский, украинский, английский. Сейчас, в силу обстоятельств, учу французский, потому что весь съемочный процесс "Моего легионера" проходит на французском языке. Почти никто не говорит на английском. Французы просто не хотят, и у меня нет выбора. Так что, думаю, что французский поневоле станет четвертым моим языком. И я безумно этому рад.
Английский язык я никогда не учил так, как нужно. С самого детства понимал, что мне придется говорить на английском, но в школе, в знак протеста против системы обучения, перепутал приоритеты и занимался хулиганством вместо английского. Но у меня действительно никогда не было иллюзий, что, говоря только на русском, я смогу добиться всего, чего хочу. Я знал, что язык это главное условие. Нравится, не нравится - английский это мировой язык.
Можешь сколько угодно говорить о том, какой прекрасный и разливающийся по берегам Енисея русский язык, а потом все равно пойдешь и будешь работать на английском, потому что вся планета коммуницирует на нём.
И как вы его выучили в итоге?
Александр Кузнецов: Все уперлось в музыку. Я музыкант. Я не слушаю русскую музыку, 24 часа в сутки у меня в наушниках звучит английский. Еще, наверное, года четыре назад, я перевел всю свою окружающую среду, все мелочи, телефон, компьютер на английский язык. Полностью запретил себе смотреть что-либо с дубляжом. Читаю английские новости, слушаю англоязычное радио.
Вы как-то сказали в интервью фразу: "Я признаю только тех великих, которые ведут себя очень просто". На вручении премий на ММКФ чувствовалось, что вы не очень уютно чувствуете себя в сфере гламура. Но вы же актер, то есть должны быть готовы к тому, что так или иначе вам придется заходить на территорию этого мира. Это для вас должно быть, как сыграть роль. Тем не менее, вам ближе простота. Почему так?
Александр Кузнецов: Я не лукавлю. Это две части одного мира: и гламур, и простая работа. Я говорю, что мне просто некомфортно. Но я это не отрицаю, от этого не отказываюсь. Без этого невозможно.
Не то, что я это не ценю, я просто радуюсь ровно три секунды. Но надо работать дальше и понимать, что завтра тебе надо делать новое кино. Или ты будешь человеком с наградой и без фильмов.
А если быть с фильмами, но без награды? Часто люди знают, что у них классная работа, а фильм проходит мимо всех наград, ничего не получая.
Александр Кузнецов: Это другая крайность. Не могу сказать, что я из тех актеров, которые говорят, мол, нет, мне ничего не надо, я хочу всегда в нищенстве, в подвале крутить фильмы для своих друзей. Я пытаюсь находиться именно на золотой середине, которой у нас практически нет. Это очень тяжело делать арт-стрим - когда кино и зрительское, и артхаусное одновременно. Как "Бойцовский клуб", как "Волк с Уолл-Стрит". Когда хорошие фильмы проходят мимо, и всех наград, и вообще проката, и зрителя - это максимально глупо. Хорошее кино должно на сто процентов получить свой прокат.
Студенческая и трусливая позиция говорить: "Неважно, кому надо, те посмотрели". Вы для чего делаете кино? Я не знаю, как делают кино люди, которые так говорят. Но когда я снимаюсь, понимаю, что отдаю какую-то часть своей жизни сейчас и второй раз это не повторю. Точно так же, как и вся съемочная группа. Для меня критически важно, чтобы эта работа была оценена адекватно, чтобы она была показана максимальному количеству зрителей. Плохая она или хорошая, пусть получит по заслугам, но это не должно просто не быть увиденным из-за не сделанной прокатчиками работы.
В экранизации романа Алексея Иванова "Сердце Пармы" Александр Кузнецов сыграет роль князя Михаила. Он также играет в фильме "Котел" режиссера Евы Басс - к фильму было проявлено внимание на кинорынке Каннского кинофестиваля, и крупная французская компания взяла его на дистрибуцию.
Герой Кузнецова - Сава, парень из неблагополучного района, который проживает в подсобке клуба "Котел" и переживает внутренний конфликт. "Менталитет "гопника" и сотни прочитанных книг - это про него.
В музыкке Александр Кузнецов - фронтмен музыкальной группы "Space Punk Industry", с которой на данный момент записывает альбом в жанре тяжелого брит-попа и альтернативы.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"