Поделиться
Отстроили красноярский поселок Семрук за лето в живописнейшем местечке "Белые горы" неподалеку от районного центра Лаишево. Это каменистый берег Камы с крутыми утесами из известняка посреди леса. Теперь дорогу к излюбленному месту отдыха местных жителей преграждают шлагбаум и охранник. Вот только лаишевцы никак не могут к этому привыкнуть и с невозмутимым видом хозяев проходят на съемочную площадку. То компания начнет жарить шашлыки на пляже, то бабушка - выгуливать коз в перелеске. Приходится просить их уйти. Единственный законный способ находиться здесь - играть в массовке. И она почти сплошь состоит из местных. Лица фактурные, народные. Смотришь и веришь: "ссыльные крестьяне". Они очень органично существуют в пространстве Семрука. Вот охранник дремлет на крыльце, рядом болтают две пожилые крестьянки, переходя с русского языка на татарский и обратно. По улицам шныряют хулиганского вида мальчишки в широких брюках и тяжелых стоптанных ботинках. Эдакая шпана 1930-х.
В Семруке более десятка построек: комендатура, лазарет, столовая, жилые дома и, конечно, клуб. Все они очень симпатичные, аккуратные и не очень-то ассоциируются с системой ГУЛАГ.
- Никаких подробных описаний поселка в книжке нет, - говорит главный художник фильма Мария Турская. - Она про людей и их отношения, а я придумываю мир, в котором эти люди живут. У меня была задача, чтобы поселок отличался от сталинских лагерей. Здесь собраны не заключенные, это раскулаченные, переселенцы. Их никто здесь не охраняет с собаками, здесь нет колючих проволок. Никто не заставлял их строить мрачные бараки. И если бы мы были историческими реконструкторами, а не художниками, то построили бы унылую деревеньку. Но у нас правда кино, а не правда жизни.
По концепции Марии Турской, переселенцы строили поселок под влиянием советского конструктивизма. И особенно это видно по причудливым ломаным линиям клуба.
- Я вдохновилась архитектором Мельниковым. Клуб построен по мотивам Дома культуры имени Русакова, в котором находится театр Виктюка, - признается художник.
А вообще у Марии Турской очень смелый замысел представить Семрук как "золотой город на белых камнях". Такой Эльдорадо посреди сибирской тайги. К слову, о тайге. Снимали суровые хвойные леса в Пермской области, татарстанская лесостепь для этого не подходит. А вот Кама в роли Ангары кинематографистов вполне устроила.
Подобрать актеров для фильма еще сложнее, чем найти место. По словам исполнительного продюсера кинокомпании "Русское" Ильи Папернова, проще всего было с Чулпан Хаматовой. Она была единственной кандидатурой. А вот на главную мужскую роль - Игнатова - перепробовали как минимум тридцать человек. В итоге остановились на Евгении Морозове.
- Здесь особые требования именно к ансамблю актеров, - говорит Илья Папернов. - Десять сквозных полноценных персонажей, которые идут через весь фильм. И важно подобрать артиста с учетом всего ансамбля.
Что касается грима, то самый сложный он у Розы Хайруллиной, играющей роль Упырихи. Там есть элементы пластики. Корреспонденту "РГ" удалось увидеть ее, и, честно говоря, холодок пробежал по спине. По берегу за руку вели жутковатую старуху с бельмами на глазах. В этот момент актриса действительно ничего не видела - ей наложили специальные линзы.
В фильме, уверяет Илья Папернов, будет немало трюков. Задействована лучшая команда каскадеров в России.
Вскоре мы встречаем Евгения Морозова, играющего роль Игнатова: всего в крови, с разбитой головой и израненной ногой. Интересуюсь, что с ним случилось.
- Я почти умер. Бежал за кузнецом, меня затесало среди бревен, - отвечает Евгений Морозов. К роли сотрудника НКВД Игнатова отношение у него сложное. Старается играть его мужскую составляющую, не олицетворяя себя с героем полностью.
- Самая сложная сцена в физическом плане - спасать Зулейху из реки в Перми, - рассказывает он. - Это 20 метров глубины. Мы были в одежде, она сразу тянет ко дну. Зулейха была беременная. Я одной рукой тащу ее, она орет - плавать не умеет. Дублей восемь снимали. Но это ни в какое сравнение не идет с тем, когда тебе дают папку с надписью "Дело" и там список реальных людей, наши реквизиторы постарались. Более 300 человек. Я сижу и семь минут слюнявлю карандаш, вычеркиваю имена и пишу "убыл". Я после этого несколько дней находился в странном и страшном состоянии.
Чулпан Хаматова сосредоточенно идет по пыльной дороге Семрука. Приставать к актрисе с вопросами категорически запрещено. Она готовится войти в кадр. По пути останавливается у крыльца, где сидит юноша, обнимает и целует его в щеку. Это Юсуф, сын Зулейхи, отдыхает после съемок сцены. Точнее, один из Юсуфов - этого героя в разные возрастные периоды играют четыре человека.
Время на съемках протекает по своим законам. Пытаться уловить логику в хронологии сцен даже не стоит. Еще полчаса назад Зулейха беседовала со взрослым сыном, а вот она еще беременная. Тяжело ступая по камням, Чулпан в татарском национальном костюме бредет с котелками и мисками к реке. В Семруке ее героиня - повариха и посудомойка. Тяжелая, но вполне привычная работа для раскулаченной крестьянки...
Гузель Яхина, писатель:
- Мы решили поехать на съемочную площадку с родителями. Для нас этот таежный поселок, который вдруг внезапно возник здесь, на берегу Камы, это, конечно, не только Семрук из романа , это в первую очередь место, отдаленно напоминающее поселок Пит-городок, где была в ссылке моя бабушка. И мы ехали со смешанным чувством. С одной стороны, это радость, с другой - волнение. Мы понимали, что он не будет похож на настоящий. Но тем не менее ощущение, что мы прикоснулись к тому, что произошло с бабушкой в 30-е годы, возникло. Поселок Семрук сияет свежим деревом. Мне, конечно, казалось, что это должно быть не пиленое дерево, а грубые неокоренные бревна. Но я понимаю, что кино есть кино. Что касается Чулпан Хаматовой, то я счастлива увидеть ее в роли Зулейхи. Правда, сейчас снимают серии, где она уже без платка и длинных волос. Это почти свершившаяся метаморфоза с этой женщиной. А мне, конечно, любопытно посмотреть, какой она была вначале.