"Дюна": бодипозитивный Харконнен и цисгендерные угнетатели Атрейдесы

С момента премьеры "Дюны" Дени Вильнева прошло уже достаточно времени, чтобы остыли пятые точки всех недовольных фанатов. Поводов для возмущения не меньше, чем для восторгов. Не последнее место в списке "смертных грехов" режиссера, продюсеров и прочих причастных занимает интеграция современной социально-политической повестки в контекст хрестоматийного произведения.

Как известно, обвинения в расовой (культурной, этнической) апроприации работают только в одну сторону. Когда певица Адель заплетает на голове африканские косички - это моральное преступление. Когда в экранизациях черную кожу трансплантируют литературным (достаточно вспомнить "Ведьмака" и новейшее "Основание") и даже историческим персонажам (привет Анне Болейн) - это называется инклюзивностью, репрезентативностью, наконец - художественной смелостью.

Хотя, смелость, скорее, нужна, чтобы противостоять тенденции на "перекрашивание". Не сместив гендерные роли, не изменив национальность или половую ориентацию героев, можно так раззадорить обидчивые меньшинства, что они весьма нетолерантно сорвут премьеру и обвалят кассовые сборы. Ну кому из продюсеров это нужно? Хотите гендерно нейтральную крестную у Золушки? Да на здоровье! Вы только деньги в кассу несите и рекламных контрактов не лишайте. Бизнес есть бизнес.

Итак, как гласит известная шутка, Дени Вильнёв со товарищи бросили жребий, кого из ключевых персонажей "осовременить". Выбор пал на имперского планетолога Лайета Кинеза. Легким движением руки белый мужчина превратился в черную женщину. Разумеется, никакой сюжетной целесообразности в этом нет. Ничего нового в образ героя смена пола и расы не привнесла. Больше того: учитывая, насколько сократили роль Кинеза по сравнению с книгой, его обязанности вполне мог бы выполнять какой-нибудь полумеханический стул, идентифицирующий себя как имперский планетолог.

Выразитель экологических идей (казалось бы, столь актуальных в настоящее время) превратился в проходного персонажа-функцию с парой-тройкой реплик. Видимо, в современном информационном пространстве вопросы сохранения окружающей среды важны, только когда их в формате фарса поднимает скандинавская девочка. Бесспорно, не равнодушная и деятельная, но чья адекватность вызывает сомнения.

Вы скажете: невозможно уместить в фильм все слои, обозначенные Фрэнком Гербертом. Можно было хотя бы попытаться - вместо того, чтобы внедрять смыслы, которых в книге не было и в помине. Чудовищный мискаст, в результате которого мы вместо эффектной и обольстительной Леди Джессики получили серую мышь - не что иное, как очередное проявление феминизма курильщика и модная война против лукизма. Что ж, можно было ожидать, что, добравшись до Лолы Бани из Space Jam, борцы с "чрезмерной сексуализацией" женских образов не остановятся.

Допускаем, что за экспериментами с тем, как выглядят персонажи, стоит весьма благородная идея - научиться оценивать людей не по внешности. Но выбирать для этого самое визуально ориентированное из искусств - глупо и даже кощунственно. И вообще, раз пошла такая пляска, почему всех Харконненов лишили волос на голове? Не оскорбляет ли это чувств лысых, которых всех разом записали в злодеи?

Леди Джессике, к слову, изменили не только внешность, но и характер, превратив в истеричную и пугливую квочку. На тезисе о том, что никому, даже супергероям, не чужды человеческие слабости, зиждется вся современная школа кинематографического психо-реализма. Некоторые особо "талантливые" творцы, как Данила Козловский в своём "Чернобыле", утверждают, что и Гагарин перед полетом штаны обмочил.

Удивительно, что современная высокобюджетная картина с блэкджеком и Шаи-Хулудом обошла стороной тему ЛГБТ. Ни слова о гомосексуальности барона Владимира Харконнена. Не хочется верить самым мрачным гипотезам, будто сейчас немодно ассоциировать некоторые виды ориентации с отрицательными персонажами. В конце концов, в другом хите этой осени, детище Netflix "Игре в кальмара", один из богачей-злодеев представлен клишированным разжиревшим порочным любителем мальчиков.

Вообще, Дени Вильнёву не позавидуешь с ключевым антагонистом. Если напялить хипстерские очки и взглянуть сквозь диоптрии политкорректности, то барон Харконнен - бодипозитивный представитель сексуальных меньшинств, которого выгоняют с Арракиса белые цисгендерные Атрейдесы. Впору ему посочувствовать. К счастью, до такого абсурда в "Дюне" не дошли, но сложно предсказывать, куда завернет мысль художников, погруженных в бредовый контекст.

"Дюна" Фрэнка Герберта - бесспорно, классическое произведение. Одним из свойств классики является универсальность и вневременной характер. Она не нуждается в актуализации за счет сиюминутных веяний. Герберту удалось предсказать многое из того, что мы видим вокруг сейчас. Выход "Дюны" в дни, когда в Афганистане себе вернули власть талибы (члены запрещённой в РФ организации "Талибан"), кажется абсолютно мистическим совпадением. Этот "джихад", как и "джихад" фрименов (в фильме трусливо переименованный в "священную войну") увенчался успехом. Остаётся надеяться, что хоть эту линию не превратят в фарс в грядущей второй части экранизации.