Крепкая дружба всю жизнь связывала Петра и его воспитателя Бориса Голицына

А ведь Борис Голицын, сыгравший, по утверждению выдающегося историка С.М. Соловьева, решающую роль в судьбе Петра, - личность многогранная.

Бориса Голицына назначила в "дядьки" малолетнему Петру его мать Наталья Кирилловна. Оставшемуся без отца мальчику требовалось мужское влияние. И Борис Алексеевич, который был на 20 лет старше, стал юному царю и соратником, и советчиком, и другом. По воспоминаниям современников и дневниковым записям иностранцев, князь был очень хорошо воспитан, образован, начитан, говорил на нескольких иностранных языках, включая язык международного общения той поры - латынь.

Голицын стал одним из инициаторов приведения Петра к власти. Когда решалась судьба царевича, князь, рискуя своей репутацией и, безусловно, помня о кровных узах, стремился склонить фаворита царевны Софьи и брата своего Василия на сторону Петра. Это могло стоить Борису Голицыну не только карьеры, но и жизни - головы тогда рубили направо и налево за малейшее подозрение в связи с враждующим станом. Эпизод, характеризующий "дядьку" как очень порядочного человека...

Стоит напомнить и о том, что именно Голицын способствовал знакомству Петра с его новыми иностранными друзьями - образованным Патриком Гордоном, обучившим молодого царя военным премудростям и политике, и удалым Францем Лефортом, ставшим настоящим другом Петру. Круг общения царя в среде иностранцев был весьма широк. Голицын стал для царя проводником в новом и очень интересном для Петра мире.

О масштабе личности "дядьки" красноречиво говорит и такой факт: ему была посвящена первая русская грамматика "Grammatica Russica" Генриха Вильгельма Лудольфа, изданная для иностранцев, решивших изучить русский язык:

"Светлейший и Высочайший Князь,

Так как я сам был очевидцем Твоей особой милости и просвещенной благосклонности к иностранцам, то решился посвятить Твоему Высочеству этот учебник русского языка. Овладев латинским языком, Ты сам открыл себе доступ к беседам с иноземцами и уже в силу этого Ты, надеюсь, не будешь осуждать меня за то, что я попытался [этим начальным руководством] оказать помощь тем, кто захочет вступить в беседу с Твоим Народом".

Вышедшая в Оксфорде в 1696 году, "Грамматика" принесла Борису Голицыну поистине мировую известность - ведь это был по сути первый разговорник, помогавший иноземцам наладить коммуникацию с русскими.

Согласно легенде, кочующей по путеводителям, в 1690 году юный Петр I приехал в гости к своему "дядьке" в его подмосковное имение Дубровицы. Выйдя на высокий берег, царь был так очарован красотой здешних мест, что воскликнул: "Две реки, Десна и Пахра, сливаются за холмом, за лежащим под ним лугом, под острым углом, образуя нос корабля. Этому бы кораблю, да мачту сих мест достойную! Церковь бы такую здесь поставить, чтоб и немцы ахнули. Чтобы столь красивой и в мире бы другой не было...".

Эти слова были произнесены или другие - доподлинно неизвестно, но Голицын построил в своем имении такой храм, который и поныне удивляет. Мало кто может объяснить, как в тогдашней глуши оказалось это произведение, достойное городов Италии или старинных поместий Южной Германии. Потерянное или намеренно скрытое имя архитектора заставляет искать, придумывать теории о создателе, но ясно видится одно - Борис Алексеевич Голицын воздвиг такой памятник, который будет напоминать о нем в веках.

Версий о том, кто строил храм, высказано за минувшие 300 лет множество. Безусловно одно - это иностранные мастера. Итальянцы, немцы, шведы, поляки?

А может все вместе. С русскими мастерами рука об руку. После прихода Петра к власти церковники пытались укрепить свое влияние, избавиться от всего иностранного, в том числе и от приезжих мастеров, занимавшихся строительством и отделкой московских храмов.

Вероятно, Борис Голицын, нанимавший иностранцев на строительство в своем имении, не только дал им работу в трудные времена, но и спас от нападок столичных борцов со всем иноземным.

Царь не только поддержал своего воспитателя, но и принял деятельное участие - бывал в Дубровицах во время строительства, помогал финансово и преподнес в подарок иконы и богатую церковную утварь. Когда патриарх Адриан не захотел освящать церковь из-за "облика еретического", царь похвалил архитекторов. Освятил храм уже после смерти Адриана местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский.

Торжество состоялось в 1704 году в присутствии Петра и его сына Алексея. После празднования, которое длилось неделю, Петр уехал в Санкт-Петербург и увез с собой мастеров, работавших на строительстве и отделке храма.

Петр не утратил связи с "дядькой" и после переезда. Голицын и Петр переписывались (возможно, благодаря проекту Digital-Петр мы скоро сможем прочесть эту переписку). В старости Борис Алексеевич занемог и у него стали отказывать ноги. Узнав об этом, Петр прислал своему наставнику "возило" - прообраз современной инвалидной коляски, сконструированной и сделанной царем собственноручно.

В конце жизни Борис Алексеевич ушел в монастырь, увезя с собой многочисленные подарки Петра. Успел построить целый монашеский корпус, до сих пор именуемый Голицынским. Скончался и похоронен во Флорищевой пустыни под именем монаха Боголепа. Недавно на его могиле восстановлены надгробная плита и часовня.