Цифры по заболеваемости ковидом снова ползут вверх, и мы снова начинаем опасаться очередного карантина. Вспоминая и истории о запертых в детских домах детях, и о трудностях усыновления. Какие еще сиротские проблемы высветила пандемия?
Армен Попов: К сожалению, во время пандемии процесс семейного устройства был практически приостановлен. Когда начиналась "первая волна" болезни, прозвучал очень разумный призыв: давайте разберем детей из учреждений. Регионы стали искать выход. И этот выход заключался в том, что приемные семьи взяли к себе еще по одному-два ребенка. Многие сотрудники детских домов или организаций для детей-сирот сами взяли детей и ушли на карантин. Я знаю случаи, когда дети, взятые на время карантина, остались в семье, когда уже можно было их вернуть.
Количество людей, откликнувшихся на этот призыв, было в десятки раз больше, чем нужно. Но у добровольцев не были оформлены документы, а сервисы по оформлению документов закрылись на карантин. Нужно собирать медицинские справки, а их собрать невозможно, потому что медучреждения заняты ковидом. Поэтому, если случится "вторая волна", хотелось бы избежать тех ошибок, на которые мы наткнулись в "первой". Еще одна проблема, с которой столкнулись приемные семьи, - дистанционное обучение. У нас двое детей, и нам было тяжело организовать учебу, а представляете, каково было семьям, где семь детей? Но большинство приемных семей выдержало этот удар достойно.
Детский уполномоченный Анна Кузнецова рассказала "РГ" о том, что возрос возврат детей из приемных семей. Что происходит? Мы прошли пик заинтересованности в приемном родительстве?
Галина Семья: Ежегодно в России закрываются около 70 детских домов. Вроде бы все шло прекрасно, но вдруг темпы стали замедляться. Оказалось, что всех хорошеньких разобрали. Остались дети сложных категорий. Прежде всего, подростки, их больше 70 процентов. У них сложности с поведением, с эмоциональным развитием. Трудно разбирают в семьи инвалидов, детей с ограниченными возможностями здоровья. Отдельная тема, сиблинги - братья и сестры, и их оказалось много. Например, сейчас в банке данных практически 51 процент детей братья и сестры. Ну двоих приемные родители еще возьмут, а если их трое, четверо (мама рожает и пятого, и он тоже в детдом попадает). При устройстве в семью детей разделять нельзя. (Хотя есть исключения). И процесс устройства детей в семьи начал проваливаться.
Какие еще неожиданные повороты возникли при устройстве сирот в семью?
Галина Семья: Мы, к примеру, столкнулись с таким феноменом, как миграция. Будущие приемные родители стали смотреть, в каком регионе больше платят. Например, в Московской области, если вы взяли ребенка 4-й или 5-й группы здоровья (а это самые сложные дети), оформились приемными родителями, вам полагается вознаграждение 25 тысяч и пособие на ребенка около 70 тысяч. Если взяли второго, то во всех регионах добавкой к вознаграждению будет двадцать процентов, а Московская область платит за второго ребенка такую же сумму. С одной стороны, это здорово, существенно сократился банк данных.
Но выходит, финансовый вопрос активизировал интерес к усыновлению у не совсем честных приемных мам и пап? Не отсюда ли столько детей-возвращенцев?
Марина Аксенова: Когда мы анализировали причины возврата, одной из основных оказался неправильный подбор пары. Мы столкнулись с тем, что, например, родителям не нравился запах ребенка. Или было очень жесткое несовпадение по темпераментам в семьях. Но это те маркеры, которые можно было бы считать на начальной стадии, когда мы понимаем, подходит семейная система ценностей этому ребенку или нет.
Ребенок, который пережил травму единожды и побывал в госучреждении, - это одна история. Ребенок, от которого отказались пять семей, и он снова в госучреждении, - это совсем другая история. И мне кажется, у нас до сих пор не решен вопрос о развитии ресурса усыновления.
Армен Попов: Мы сейчас работаем в парадигме ребенок для семьи. Семья выбрала ребенка, которого она захотела выбрать. Мы смотрим юридически: возможно этого ребенка или нет передать этой семье. Где-то, правда, есть такие прогрессивные специалисты, которые готовят и ребенка, и семью. Причем не просто стать приемной семьей, а семьей именно конкретного Васи Петрова. А в мире существует совсем другая практика, которая называется помещение ребенка в семью, когда мы идем не от того, что семья захотела именно этого ребенка, а от того, какие дети есть и какого ребенка нужно устроить в семью и в какую семью его лучше устроить. И вот это будет самым замечательным ответом на вопрос с возвратами. Из-за чего происходят возвраты? Семья замечательная, ребенок замечательный. Но для этого ребенка нужна была другая хорошая приемная семья. А это хорошая приемная семья, но она не для этого ребенка. Отсюда возврат. Конечно, надо менять и общественную, и государственную парадигмы. Наша задача 15-10-5 лет назад состояла в одном: нужно детей из детских домов как-то устроить в семьи. И как можно быстрее это сделать. А сейчас мы от количества должны перейти к качеству. Если я несколько лет назад вступал в бурную дискуссию со своими коллегами, то сейчас я скажу, что мы достигли понимания и в профессиональном сообществе, и в обществе. И, конечно, нужно развиваться в эту сторону: мы не просто хотим устроить ребенка в семью вообще, а хотим для этого конкретного ребенка найти конкретную и подходящую ему семью. Тогда бы у нас не было возвратов, но было бы другое качество семейного устройства.
Необходимо ли пересматривать законодательство?
Галина Семья: Для начала нужно пересмотреть формы семейного устройства. Они очень запутанные. В одном регионе приемной семьей считается та, где не меньше трех детей, и чтобы они не были родственниками. В других регионах они могут быть родственниками.
Мы несколько лет пытаемся внести законопроект о введении в России института профессионально замещающей семьи. Сейчас приемная семья - это семья, где родители заключают гражданско-правовой договор. Но приемная семья - это никто. Она не может взять кредит, у них нет отпуска, нет больничного. Сейчас очень часто используют термин "профессиональная семья".
Чтобы обозначить семью, которая давно и хорошо работает: одних выпустила, других взяла. Был законопроект, который вводил понятие социального воспитателя. Он все время опекун и заключает трудовой договор на то, чтобы оказывать дополнительные услуги. Это, может, не очень красиво звучит, но это позволило бы на самом деле сложную категорию детей отдать в профессиональные семьи. Где это становится для человека не только желанием помочь, но и работой. Этот законопроект нужно было принять года два тому назад, но он не проходит министерство труда и социального развития. А у нас по этой причине в ряде регионов уже начинают падать темпы устройства ребенка в семью, в том числе и по этой причине.
Сейчас часто негативно отзываются об органах опеки за формальное отношение к работе?
Марина Аксенова: Да, квалификация персонала органов опеки и попечительства, которые принимают решение о подборе родителей и детей, это сложный вопрос. Мы очень долго думали об этом и в этом году решились на большой эксперимент. Мы пытаемся частично автоматизировать процесс подбора. Создаем сайт, которым могли бы пользоваться как инструментом специалисты органов опеки и попечительства. В Новосибирской области мы уже договорились с министерством труда и социального развития о том, что сделаем там программу первичного подбора, этакую матрицу подбора и совпадения, какому конкретному родителю какие бы дети максимально подошли, исходя из самых разных показателей. Сразу скажу, что это будет очень сложный проект. Сейчас уже работает большая команда специалистов, которые не понаслышке знают о подборе детей и сопровождении семьи, имеют успешный опыт.
Галина Семья: Обвинять во всех грехах опеку нельзя. Прежде всего, нужно разобраться с ее моделью, с устройством. У нас в разных регионах сложились разные модели. Например, в Астраханской и Тверской областях полномочия органов опеки вообще возложили на казенные учреждения, и тут есть свои проблемы. Опеку нужно освободить от ненужных функций. Главная цель специалиста из опеки - защита прав ребенка. Но ему говорят: занимайся еще семьей, участвуй в судебных заседаниях. В одних регионах специалист вынужден работать и с детьми, и с недееспособными взрослыми. А в некоторых регионах они даже занимаются озеленением. Количество семей иногда превышает количество дней в году. А ты должен дважды в год прийти и проверить семью. И все это делает один специалист. Поэтому говорить о том, что они некомпетентны, тоже неправильно.
Но случаи несправедливых изъятий детей из семьи превышают разумные пределы. Почему?
Галина Семья: Давайте разберемся, как специалист органов опеки принимает решение. Он вынужден по-своему интерпретировать законодательство, потому что законодательство не дает критерия изъятия. Например, в Штатах этот вопрос решается с помощью "дерева решений". Смотрим, этот момент есть, значит, пошли в эту сторону, этого нет - пошли в другую. В итоге приходим к выводу: надо срочно ребенка забирать или можно подождать. А у нас детальных критериев нет. Есть общие слова: угроза здоровью и жизни ребенка. А откуда ты знаешь, есть она или нет? Сейчас нет угрозы, а выйдешь за порог, и угроза появилась. Когда специалист органов опеки приходит в такую семью, он принимает решение на основе своей интерпретации законодательства, своего представления о том, что может произойти с ребенком, если он его не заберет. А если он его не заберет и с ним что-то случится, он понесет уголовную ответственность. И выходит, что ребенка лучше забрать, чем оставить. Эта сфера требует знания психологии, педагогики, юриспруденции, медицины, владения навыками коммуникации. А кто работает в органах опеки? В основном юристы, государственные управленцы и небольшая часть психологов и педагогов. Но юрист не умеет построить правильный диалог, а бывшие чиновники ничего не знают про детскую юриспруденцию.
Могут ли современные технологии помочь органам опеки и приемным родителям не растеряться и справиться с появившимися трудностями?
Армен Попов: Мы впервые в банке данных собрали каталог органов опеки и попечительства России, чтобы приемным родителям не нужно было выискивать по рунету куда пойти и что сделать. Пятнадцать лет назад было актуально слово "усыновите". Сейчас эту тему обществу объяснять не надо. Следующий этап - усыновили, что дальше? Чтобы решить эту проблему, мы создали раздел для приемных родителей. Что делать с детьми, которых мы взяли в семью? Правильно ли мы рассчитали силы? Хватает ли нам компетенции? Что нам необходимо знать и сделать? В этом году мы получили грант президента РФ на развитие проекта для приемных родителей. Для родителей у нас есть календарь региональных мероприятий, а для специалистов - личный кабинет, где есть полезные лекции и разборы сложных случаев. Сейчас мы разрабатываем программу обучения приемных родителей, которые могли бы помогать другим родителям.