Помимо кропотливо выстроенных логических ловушек, бесконечных цитат и отсылок, политической сатиры и прочего, в некоторых деталях сразу изобличающих идейное присутствие одного из сценаристов Стивена Моффата, проскальзывают недвусмысленные отсылки к "Шерлоку", объясняющие некоторые очевидные странности четвертого сезона. И, вероятно, красноречиво свидетельствующие о том, что работу над двумя такими масштабными и интеллектуально затратными проектами не следует помещать в одни руки, хотя бы из жалости по отношению к умственному здравию зрителей и ради обеспечения процветания обоим сериалам.
"Экстремис", поначалу напоминающий своей стилистикой "Имя розы" Умберто Эко, быстро превращается в причудливую смесь из "майи", экивоков "Матрице", "поттериане" и забористой, но вполне понятной с точки зрения человеческой логики конспирологии: чего стоит одно объединение порталов, связывающих ЦЕРН, Белый Дом и Пентагон, а также, мягко скажем, опрометчивое поведение ученых, руководствующихся не научной логикой, а компьютерной программой.
"Пирамида на краю света" поражает легкостью жонглирования вымыслом и событиями условной мировой повестки дня, к сожалению, ставшими архетипическими. На карте мира появляется какое-то частично признанное государство Турмезистан, привлекающее к себе внимание тем, что на его территории появляется некая пирамида, которая подозрительно напоминает египетскую, но на самом деле является лишь космическим кораблем, умело замаскированным под нечто бытующее на земле в естественном виде (подобный прием в "Докторе Кто" был использован многажды, наиболее талантливо, пожалуй, в "Пустом ребенке").
Что самое интересное, земляне, не будучи в состоянии справиться или хотя бы понять намерения монахов, назначают Доктора "президентом Земли", и делает это от их имени сам генсек ООН. Особое умиление вызывает расстановка сил - на этом несчастном пятачке земли сошлись армии России, Китая и, судя по всему, миротворческие войска ООН, представленные самоуверенным и вечно сующим везде свой нос американским военным. Ни с чем не сравнимые эмоции вызывает форма российских военных, списанная с экипировки членов гумконвоев МЧС и брутальное шотландское "prrivet", адресованное Доктором нашему соотечественнику. С какой стати Китай и Россия, пусть и выступая по одну сторону с "ооновцами", в их число не входят - очень интересно, однако если поставить знак равенства между щитом с эмблемой этой международной организации и Соединенными Штатами, то все становится ясным, и не только в мире Доктора. Как и то, что различного рода "неминуемые" гуманитарные и прочие катастрофы - чаще всего, человеческого происхождения, причем - лабораторного.
Но удовольствие от подобной фантасмагории было бы не полным, если бы к ней не примешалась эмоционально-сентиментальная сторона, выделяющая "Доктора" из ряда схожих проектов. Используя кочующие мотивы европейских эпосов, сценаристы очень изящно возвращают Доктору потерянное зрение и оставляют из собеседников монахов в живых одну лишь Билл.
"Положение" представляет собой куда более изощренную политическую сатиру, причем далеко не только антиутопического характера. С одной стороны, нам явлено замятинско-оруэллианское общество во всей его красе с "преступлениями памяти", в которых без труда читаются "мыслепреступления". С другой - как и во многих произведениях этого года, речь идет об "альтернативных фактах" и их последствиях, что превращает остроумный ход в очередной плевок в адрес Дональда Трампа, а это выглядит как выстрел из пушки по воробьям. Но в том-то и ценность "Доктора Кто", что сериал очень эффектно переносит тенденции современной жизни в узнаваемую параллельную вселенную научной фантастики. Для того, чтобы промыть мозги ныне живущему поколению людей, не требуются высокотехнологичные установки, транслирующие "правильные" мыслеобразы. Достаточно изо дня в день повторяющихся кадров и словесной жвачки средств массовой информации - и новая трактовка история прочно перезаписывает культурный код молодого поколения.
Сценаристам, в этот раз пусть и некоторой натяжкой, но все же успешно удается выпутать и Доктора, и Билл из тупиковой ситуации, и опять победа достается благодаря проявлению Билл очень человеческих чувств, пусть и не без помощи Доктора. Вселенская большая любовь спасает все и способна изгнать с Земли даже пресловутых зловещих монахов. Осадок остается от другого - от программных политических агиток двух главных героев, изрекающих, что бунт и народное возмущение способно опрокинуть любую власть. Если представить себе, что мятеж исходит от широких народных масс, доведенных до всех мыслимых пределов - ситуация диалектически справедлива. Но если принять во внимание, что восстание, пусть и оправданное, во вселенной Доктора и Билл от и до был срежиссирован ими двумя, а народ играл роль "полезных идиотов" и статистов, то рассказанное смотрится совсем иначе и неизбежно окрашивается в ярко оранжевые оттенки (наподобие, к слову, одеяниям некоторых монахов). А уж низвержение памятников с пьедесталов рождает в голове откровенно неприятные воспоминания. Горько и справедливо подмечено только одно - спустя считанные дни после того, как монахи покинули Землю, случайные прохожие уже не помнят, в честь чего были воздвигнуты те или иные сооружения. Не дублирует ли это ситуацию недавнего прошлого и вполне осязаемого настоящего, в котором память нового поколения не в силах вместить даже имена и подвиги соотечественников, чьими именами названы улицы?
Очередное недоумение вызвано трактовкой образа Доктора, который меняет моральный облик от серии. Местами перед нами - необъяснимо сентиментальный Капальди, верящий в разумное, доброе и вечное, спасающий своего идейного врага и во всеуслышание признающий, что Мисси в чем-то - самое близкое ему существо. О ней он говорит с особым чувством и по-рыцарски дает ей "второй шанс", к вящему удивлению Билл и Нардола, что никак не вяжется с его предыдущими заявлениями, что de minimis non curat Doctor. А местами он прямо-таки высокофункционально и социопатически жесток - например, кидая Билл упрек со словами "я не просил тебя спасать меня". Сразу приходит на ум образ великого детектива, с интересом энтомолога задающегося вопросом о том, что там происходит в несуразных умишках простых смертных. Но, в другой раз он вспоминает, что "дал обещание", которое не должен нарушить - что опять недвусмысленно напоминает Шерлока.
Для тех, кто имеет большой стаж по части наблюдения за развитием женских образов в трактовке Стивена Моффата, далеко не секрет, что его внутренние установки по части мотивации действий и морального облика персонажей прекрасного пола достаточно своеобразны. Судить об этом можно, проследив за экранным поведением и судьбами Ривер Сонг, Билл и Мисси в "Докторе Кто", а также Молли, Мэри и Эвр в "Шерлоке". За вычетом некоторой разницы во внешних данных, Билл, хладнокровно направляющая пистолет в Доктора, - вылитая Мэри, собирающаяся делать Шерлоку умопомрачительную "хирургию", оправданность которой в глазах создателей неоднократно с негодованием высмеивалась как абсурдная многими поклонниками сериала. Кроме того, увидев Мисси в заключении, да еще в импровизированной камере и за музыкальным инструментом, стало более-менее ясно, из каких дебрей сознания Моффатом была выкопана экстравагантная сестричка Холмсов, Эвр. Получают объяснение и откровенно странные сцены с выпрыгиванием из окна, языками пламени и чудесной невредимостью, позволившей "великолепной тройке" в мгновение перенестись из Лондона в Шерринфорд. Но впереди нас ждет еще последняя серия под зловещим названием "Падение Доктора" (The Doctor Falls). Хочется надеяться, что хотя бы в этом случае обойдется без симулякров Рейхенбахского водопада.